MILES HARGROVE | МАЙЛЗ ХАРГРОУВ

aaron tveit

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ

«миллион людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны – что же это такое, ведь это сумасшествие?»
Л. Н. Андреев, «Красный смех»

место рождения Вашингтон, США

дата рождения 14.01.1986 г, 34 года

сфера деятельности СБ

[indent]«...безумие и ужас».
[indent]Я потерял счёт дням.
[indent]Понятия не имею, что творится на поверхности. Здесь творится тьма. В тьме я слышу шаги и чужое хриплое дыхание. Вижу покрытое грязью лицо.
[indent]Чувствую, как спина покрывается холодным липким потом.
[indent]Музаффар пристально смотрит на меня.
[indent]А затем меня всего скручивает от боли и животного страха. Так сильно, так мощно, так ярко, так обжигающе, что...
[indent]О том, что я кричал во сне, меня оповещают соседи по комнате.
[indent]Разве кричал?..
[indent]В упор не помню.
[indent]На негнущихся ногах поднимаюсь и иду умыться. Из грязного зеркала на меня смотрит измученный человек с воспалёнными глазами.
[indent]– Разве я кричал? – тихо спрашиваю самого себя, плеснув в лицо холодной водой.
[indent]Я не слышал крика. Помню только боль, заполняющую собой всё вокруг, проникающую в самый мозг и отравляющую его изнутри.

[indent]Четырнадцатого января восемьдесят шестого года зонд «Вояджер-2» достиг орбиты Урана и полностью облетел его – очередной значительный шаг для человечества в освоении космоса.
[indent]В тот же день, около двух часов ночи, у Роберта Харгроува, работавшего аналитиком в штаб-квартире НАСА, и его супруги родился сын. Бессонная ночь, в общем-то, того стоила – маленькому Майлзу повезло родиться в любящей семье, которая действительно ждала его рождения.
[indent]Впрочем, его полное имя – Майлз Алексей Харгроув – могло кого-то навести на мысль, что родителям уж очень хотелось как-то насолить сыну.

[indent]Имя он получил в честь своих дедушек – Майлза Харгроува-старшего и Алексея Зажечного.
[indent]Первый лейтенант Майлз Харгроув с 1968 по 1973 год находился в плену в Северном Вьетнаме, пережил пытки и долгие истязания, но в конечном счёте всё же вернулся на родину, полностью утратив чувствительность рук. Долгожданная свобода встретила неласково: несколько лет лейтенант Харгроув пытался свыкнуться с мирной жизнью, пытался сосредоточиться на воспитании сына и помощи жене, но спустя несколько лет нервы у него сдали, и единственное спасение он нашёл для себя в пуле, пущенной в висок. Роберту Харгроуву на момент смерти отца было семнадцать лет.
[indent]Жизнь Алексея Зажечного тоже сложилась не лучшим образом. Его детство пришлось на самый разгар Второй мировой. Блокада Ленинграда, эвакуация из города в сорок четвёртом, в ходе которой его родной брат погиб во время обстрела машин – всё оставило след. В семидесятые он вместе с семьёй эмигрировал в ФРГ, а уже оттуда в Соединённые Штаты, где осел окончательно и проработал инженером-конструктором долгие годы. Здесь же выросла его дочь Арина, на волне космической гонки загоревшаяся мечтой найти своё место среди сотрудников НАСА – и, в общем-то, успешно осуществившая свою мечту.

[indent]Там они с Робертом Харгроувом и встретились. Дальше всё завертелось само собой.

[indent]В шатком полевом госпитале, который в любой момент может снести волной взрыва, воняет кровью. Смердит. Заходишь – и к горлу сразу ком подкатывает. Хочется блевать.
[indent]Я слышу, как кто-то из раненых зовёт маму, и хочется завопить в тон ему, этому бедолаге – «мама, мама!»
[indent]Не из желания поддразнить.
[indent]Просто когда страшно и больно, и плохо, всегда зовёшь маму.
[indent]– Мама! – стонет раненый, – мамочка!
[indent]Мужик в летах. У него половину лица расхерачило в мясо, всё заплыло в давнем шраме.
[indent]«Мама, мамочка», – как молитву, повторяю про себя.
[indent]Мама, мама, приди, пожалуйста, в этот долбанный ад, успокой, утешь. Скажи, что всё хорошо. Что скоро это закончится. Скажи, умоляю.

[indent]Чёрный день две тысячи первого года.
[indent]Майлзу пятнадцать лет; он растёт сильным и красивым парнем, на которого уже начинают заглядываться девочки. Сам он ни на кого ещё не засматривается, но чувствует что-то странное, когда один из старшеклассников говорит ему, мол, почему бы тебе не пойти в школьную баскетбольную команду? Майлз, справившись с волнением, кивает и первой тренировки ждёт с каким-то непривычным нетерпением.
[indent]А потом – чёрный день, который делит всё на «до» и «после».
[indent]Их семьи это лично не коснулось, но всё равно было страшно неправильно и дико наблюдать за происходящим с экрана телевизора, слушать радио, читать газеты. Столько людей, столько погибших – в голове никак не укладывалось.
[indent]Самолёт, врезающийся в здание небоскрёба.
[indent]Бледные лица родителей.
[indent]Кажется, в Нью-Йорке у них была родня. Сестра отца точно там находилась – что с ней? Отец целыми днями на телефоне, пытается дозвониться. Глаза бегают из стороны в сторону, он выкуривает сигарету за сигаретой, в доме нечем дышать из-за дыма. Майлз с мамой – тише воды, ниже травы.
[indent]«Кошмар какой», – по-русски говорит мама.
[indent]«Кошмар, – одними губами повторяет Майлз русское слово, – кошмар».

[indent]Спустя несколько дней они едут в Нью-Йорк на похороны.

[indent]У дедушки Лёши была деменция.
[indent]Он не узнавал ни меня, ни маму, ни нашу квартиру. Иногда по ночам кричал всякое. Как сейчас помню его странный, почти умоляющий крик: «Миша! Миша! Ложись, Миша!»
[indent]Он звучал так тонко и надтреснуто, как будто плакал ребёнок.
[indent]Мне хочется свернуться клубочком на голой земле и точно так же, тихо и отчаянно, звать кого-нибудь.
[indent]– Кошмар, кошмар, – словно в бреду бормочу я.
[indent]Мне жарко и душно. Очень хочется пить. Кажется, что пыль забилась во все места.
[indent]– Ты говоришь по-русски? – удивлённо спрашивает один из солдат.
[indent]– Говорю, – утвердительно киваю.
[indent]– Я думал, ты американец.
[indent]– Американец. Мать русская.
[indent]Поглядев на то, как я облизываю губы, он протягивает мне флягу с водой.
[indent]– На, пей.
[indent]Буквально вырываю флягу у него из рук и с жадностью высасываю около половины содержимого. Жажда не проходит.
[indent]Вспоминаю, как я поил дедушку Лёшу, когда он лежал пластом и не мог даже пошевелиться. Я отошёл на минуту, вернулся обратно в комнату, смотрю – и как будто что-то не так.
[indent]Сел рядом и вдруг понял – дыхания не слышно.

[indent]В семнадцать лет Майлз впервые сталкивается с тем, что ему не нравятся девочки – в том смысле, в каком должны. Он чувствует на себе чужие взгляды, но понимает, что ответить взаимностью не может. Первый поцелуй с девчонкой вспоминается неловким и неуклюжим. Не понятно, куда деть руки, как себя вести, что делать, когда она неожиданно отстраняется и принимается расстёгивать пуговицы на блузке.
[indent]Не понятно, что делать с тем, что ему просто не хочется.
[indent]Отец говорил, что лучше всего быть честным. И Майлз старается следовать этому совету – с очевидными последствиями. Девчонка обижается и уходит от него к другому, но от этого почему-то даже легче.

[indent]Когда он целуется с парнем – ощущения совсем другие.
[indent]Жар, бешено колотящееся сердце, руки, потеющие от волнения – он прячется с парнем из баскетбольной команды в раздевалке после тренировки и ждёт, что в любой момент сюда могут зайти.
[indent]А у него, пардон, спортивные штаны уже приспущены, и внизу живота всё так горит, что хоть на стенку лезь.
[indent]Вся эйфория пропадает почти мгновенно, когда он остаётся один на один со своими мыслями. Девочки не нравятся, нравятся мальчики – спустя годы собственные душевные метания начинают казаться Майлзу такой ерундой. А тогда... тогда для него это была целая трагедия, когда он не мог ни спать, ни есть, ни жить спокойно. Ещё хуже было то, что те, кто ему нравились, в большинстве своём метались точно так же – и в конечном счёте выбирали путь из разряда «засунуть голову в песок и не отсвечивать». Майлз оставался у разбитого корыта. С разбитым сердцем.
[indent]Что тут сделаешь? Сжал руки в кулаки – и пошёл дальше.

[indent]Девочка смотрит на меня огромными чернильными глазами. У неё тонкие ноги, как спички, такие же руки. Мне кажется, что ей нет и двенадцати лет. Совсем ребёнок.
[indent]– Вы солдат? – шёпотом спрашивает.
[indent]– Да, – отвечаю ей на дари.
[indent]Она вдруг хватается за низ своей рубахи, пытаясь снять её через голову. До меня не сразу доходит, что именно она пытается сделать. А как доходит – жестами показываю ей, что нет, не нужно, перестань.
[indent]– Стой. Стой. Не надо, – говорю.
[indent]Она останавливается, но край ткани продолжает крепко сжимать в руках, как будто готовясь снять её в любую секунду.
[indent]– Вытащите нас отсюда, – просит она меня, – я всё сделаю.
[indent]– Вытащу. Этого, – киваю на её рубаху, – не надо. Не делай.
[indent]Чужой язык даётся мне с ужасным трудом, но, вроде бы, она меня поняла.

[indent]С этим грузом он покидает школу. С этим же грузом уезжает в Форт-Драм и оказывается в числе новобранцев десятой горнопехотной дивизии армии США. Не потому что родители заставили или ещё что – подумал, что больше некуда. Оба деда служили, отец тоже. А он чем хуже? Это кажется вызовом и чем-то, через что он обязан пройти.
[indent]Даже если никто не просит.
[indent]Обязан – перед самим собой.
[indent]И сколько бы Майлз впоследствии об этом не думал – именно сожаления этот его выбор не вызывал. Он не жалел.

[indent]В две тысячи восьмом в округе Колумбия легализуют однополые браки. Тогда же Майлз открывается родителям – эту новость они встречают с некоторым изумлением. Не знают, как реагировать. Майлз не чувствует ни отвращения, ни ненависти, но видит – родителям неловко. Он тихо выдыхает: сам же себе сказал – чтобы не разочаровываться, не надо очаровываться. Хотя, конечно, как и всякий человек он надеялся на то, что родители примут его без всяких вопросов.
[indent]В тот же год у него случается Дахи Куинн, с которым Майлз познакомился в баре. И с которым впал в отношения, где впервые почувствовал себя на своём месте.

[indent]В полусне, в полубреду я вижу Дахи – он напоминает мне меня же. Такого же не определившегося, сомневающегося.
[indent]Наш первый поцелуй до одури неловкий и быстрый. Но на то он и первый.
[indent]Всеми последующими он словно прочно привязывал меня к себе.
[indent]Даже сейчас – вижу его лицо над собой, улыбающееся, с ямочками на щеках.
[indent]Моргаю. Лицо Дахи мутнеет, превращаясь в чёрную тень надо мной. Плечо разрывается от резкой боли. Носом чую запах спирта.
[indent]Очень больно. В упор не помню, что случилось.
[indent]– Медикаментов нет, – слышу чьё-то эхо.
[indent]– Да поебать, – отзываюсь, не чувствуя губ и языка.
[indent]В плечо как будто тычут раскалённым металлическим прутом. Время от времени я теряю сознание, потом очухиваюсь снова. Ничего не различаю перед собой. Слышу усталые голоса. Чувствую, как руку перевязывают бинтами. Ощущение, будто я приложился ею к горячей печи.
[indent]– Как горячо, – бессмысленно бормочу, – как горячо. Дахи, мне горячо.
[indent]Мне никто не отвечает.

[indent]В две тысячи десятом Барак Обама согласился выслать в Афганистан дополнительно тридцать тысяч солдат. Их число там к тому моменту уже достигло почти ста тысяч.
[indent]Эта новость набатом звучит в ушах у Майлза – потому что касается его напрямую. Потому что он один из этих тридцати тысяч.
[indent]В глазах родителей немой ужас и крик. В глазах Дахи – обида. «Почему ты не можешь просто не ехать туда?» – он не говорит этого вслух, но Майлз всё прекрасно понимает.
[indent]«Дождись меня, – тихо просит он Дахи, утыкаясь ему лбом в плечом в их последний день, – я вернусь, и сразу же сыграем свадьбу. Обязательно вернусь, вот увидишь».
[indent]Обручальное кольцо он вешает на цепочку и носит так до самого конца.

[indent]В Нангархаре афганец открыл стрельбу по нашим. Убил шестерых, затем его самого застрелили.
[indent]Я тяжело дышу, пытаясь осознать произошедшее.
[indent]Ведь помню, отчётливо помню, как наполовину жестами, наполовину на дари говорил с ним.
[indent]И вдруг вижу – передо мной уже не совсем человек, а разъярённое тупое животное. Я смотрю по сторонам – и вижу, что все вокруг такие же разъярённые тупые животные.
[indent]Я сам – разъярённое тупое животное.
[indent]– Потащили, – парень кивает мне в сторону, на ещё не остывший труп.
[indent]– Потащили, – отзываюсь эхом.
[indent]Говорим, как о мешках с мусором.

[indent]Нападения афганцев на западных союзников продолжались.
[indent]У Майлза никогда не было каких-то идеалистических представлений – он, слава богу, вырос без установки, что это всё на благо родине, что это всё героический подвиг. Но всё равно то, с чем он столкнулся в Афганистане, сильно пошатнуло и все прежние убеждения, и его самого в принципе.
[indent]Потому что теперь какие-нибудь шестьдесят погибших солдат были в его понимании не просто цифрой.
[indent]Потому что теперь он знал, что где-то там важные чины сидят в своих чистых кабинетах с кондиционерами, пока с них тут сходит седьмой пот вперемешку с кровью.
[indent]Сильнее всего поражают смертники, подрывающиеся вместе с бомбами – это у Майлза никак в голове не укладывается. Как можно?.. Как?..

[indent]Общение с местными убивает сильнее всего.
[indent]У Майлза не выходят из головы слова одного раненого, будто высушенного солнцем старика: «Ты уйдёшь, а я останусь».
[indent]«Ты уйдёшь», – потому что Майлз американец, он рано или поздно вернётся на родину, если здесь не сдохнет. А этому старику в любом случае тут помирать.
[indent]Эти люди не ждали помощи ни от союзников, ни от афганской полиции.
[indent]Не ждали ничего.

[indent]Голову разрывает от боли.
[indent]Я не помню, что случилось. Не помню, где я, кто я, что я. Сквозь тьму чувствую, как меня куда-то тянут. Проваливаюсь в неё окончательно.
[indent]Когда прихожу в себя, осознаю, что нахожусь в каком-то помещении. Вокруг голые бетонные стены, на полу тонны каменной пыли и осколков. И люди, чужие люди вокруг.
[indent]– Где я? – тихо стону.
[indent]Мне ничего не говорят.
[indent]– Не молчите, – почти что плачу, – ради бога, не молчите. Где я?
[indent]Как выяснилось позже, меня, раненого, подобрали местные. Выходили.
[indent]Потянулись долгие дни моего почти шестилетнего плена.

[indent]Две тысячи двенадцатый год был для Харгроувов, оставшихся в Вашингтоне, во всех смыслах тяжёлым. Майлз домой так и не вернулся – о нём говорили, как о пропавшем без вести, скорее всего убитом.
[indent]На деле же Майлз был серьёзно ранен, но не убит. В Гильменде его подобрали талибы. В плену Майлз принял ислам – в противном случае его ждала бы казнь, а жить-то хотелось. Пусть и в плену, пусть не на свободе, но жить.
[indent]Среди талибов Майлз немного подтянул язык. Ему разрешали гулять; когда узнали, что в прошлом играл баскетбол – притащили мяч, играли с ним. Майлз не питал особых иллюзий насчёт талибов, не спешил радоваться столь мягкому обращению. Знал прекрасно – он в таком положении будет находиться ровно до той поры, пока нужен талибам. Всё изменится, как только нужда в нём пропадёт.

[indent]Музаффар выводит меня наружу, выдаёт оружие. Я с удивлением смотрю на калаш в своих руках, не понимаю, к чему всё это.
[indent]– Стреляй, – кивает Музаффар на мишени из жестяных банок, выставленные напротив.
[indent]«Хочет меня проверить», – понимаю я.
[indent]Стреляю по мишеням. Без единого промаха. Музаффар уважительно присвистывает и расставляет мишени заново, увеличивая расстояние.
[indent]По команде стреляю снова.
[indent]– Ты молодец, – говорит он мне и улыбается, – сильный парень, крепкий. Хорошо говоришь на пушту. Другие языки знаешь?
[indent]– Английский. Русский немного и дари тоже.
[indent]– Ого, – опять присвистывает.
[indent]Потом он говорит, что я пойду с ним, и я иду.
[indent]Полтора года в плену, и вот я уже с оружием в руках, но – всё ещё не свободный человек. Я не знаю, сколько это продлится, но стараюсь не нарываться. Делаю всё, чтобы жить.
[indent]Внутри всё переворачивается и разрывается на части.

[indent]Вместе с другими талибами Майлз участвовал в нападениях на афганскую полицию – поначалу лишь на правах личного телохранителя Музаффара, но постепенно тот привлекал его к участию и в других операциях. То есть фактически Майлз оказался по ту сторону баррикад – заодно с талибами, а не против них. И мысль, что он так поступает ради собственной же безопасности, к сожалению почти не спасала. Никто не истязал его в плену, не мучил – Музаффару был нужен хороший солдат в своих рядах, а не груша для битья. Для последнего идеально подходили афганцы, и вот истязать соотечественников он не стеснялся ни капли.
[indent]В эти моменты Майлз всегда должен был находиться рядом с ним и наблюдать. Музаффар говорил – «на всякий случай», но Майлз подозревал, что у этого был и несколько другой смысл.
[indent]Например, наглядно продемонстрировать, что будет в случае неподчинения.
[indent]В таком духе прошла большая часть плена – порядка пяти лет.

[indent]Как я и думал – хорошо ко мне относились ровно до того момента, пока вёл себя смирно. Стоило начать минимально сопротивляться – и отношение ко мне мгновенно изменилось.
[indent]Первый раз я бежал после того, как талибы узнали о высадке американских солдат в Гильменде.
[indent]Бежал без ничего – без вещей, припасов и воды. Три дня за пределами городов и селений, без связей и малейшего представления, куда идти. К середине третьего дня талибы меня нашли. Связали и потащили обратно.
[indent]На месте меня упрятали за решётку, в полной темноте, в колодках. Несколько дней я провёл без пищи и воды, и в какой-то момент начал подозревать, что схожу с ума.
[indent]Мне казалось, что ещё немного и темнота выдавит глаза из глазниц.
[indent]– Эй, – заплетающимся языком говорю я, не чувствуя губ из-за жажды, – здесь есть кто-нибудь? Кто угодно? Поговорите со мной.
[indent]Несколько раз ко мне приходил Музаффар и молча смотрел сквозь прутья решётки.
[indent]Несколько раз я сбегал повторно. За побеги меня, естественно, наказывали – избивали так, что я не чувствовал ничего, кроме боли и ломоты во всём теле. Меня продолжали морить голодом и жаждой до такой степени, что я просто не мог оказать даже минимального сопротивления.
[indent]Я чувствовал себя полностью выжатым и уничтоженным.
[indent]Высушенным до последней капли жизненных сил.

[indent]В две тысячи семнадцатом талибы перевели Майлза в тюрьму к другим пленниками – среди них находились как и гражданские, так и члены афганской полиции, и даже несколько солдатов-союзников. Местных было значительно больше. Что Майлза больше всего удивило – здесь, в тюрьме, оказались даже дети.
[indent]Справедливости ради, американские и афганские дети были разными, словно небо и земля. Последние каждый раз поражали Майлза одновременно и совершенной дикостью, и удивительным принятием всего происходящего. За семь лет пребывания в Афгане он так к этому и не привык.
[indent]Как ни странно, но именно тюрьма стала по итогу для Майлза спасением.
[indent]Полгода истязаний, пыток и полнейшей безнадёги не лучшим образом сказались на его психике – Майлз практически потерял надежду когда-нибудь выбраться из этой страны. В какой-то момент он даже начал обдумывать план, как вернуть к себе расположение Музаффара – ведь правда, в роли телохранителя ему жилось совсем неплохо.
[indent]Но осенью афганским спецслужбам при поддержке американских сил удалось освободить узников тюрьмы. Майлз и двое других солдатов-союзников наконец-то смогли связаться со своими. Впервые за долгое время на горизонте замаячила надежда.

[indent]Я дома.
[indent]Я дома.
[indent]Я дома.
[indent]До конца не верю в это, даже когда в упор смотрю на лица родителей – посеревшие и бледные, в миг постаревшие лет на десять.
[indent]Я не верю этому, даже когда обнимаю их.
[indent]Руки трясутся.
[indent]Слышу, как мама плачет.
[indent]– Поехали домой, – всё, что я могу сказать им.
[indent]Сил нет говорить что-то ещё.

[indent]Из плена Майлз вышел со званием сержанта и полным букетом проблем с головой: бессонницей, паническими атаками, страхом тёмных и замкнутых пространств. Контраст между чистым и благополучным Вашингтоном и афганскими городами и селениями, наглухо увязшими в войне, слишком сильно шарахнул по нему, и Майлз ещё долго не мог свыкнуться с жизнью на свободе.
[indent]«Всё это бессмыслица и тупость», – думал он, впервые выходя из стен дома на оживлённую улицу и в ужасе озираясь по сторонам.
[indent]«Всё это бессмыслица и тупость», – думал, вспоминая Нангархар и Гильменд.
[indent]Единственное, что имело смысл – это семья и кольцо на тонкой цепочке, которое он все эти годы старательно прятал от чужих глаз. Чтобы никто не добрался.

[indent]– Может, на работу устроиться. Я, блядь, не могу в четырёх стенах сидеть, – говорю матери.
[indent]Она сидит в кресле напротив меня и смотрит так тоскливо, что мне хочется отвернуться. Просил же – не надо так.
[indent]Не люблю, когда так.
[indent]– Устройся, – тихо сказала она, – почему нет. Если нужно будет помочь – ты только скажи.
[indent]Меня вдруг пробирает на смех.
[indent]– Ма, я семь лет людей убивал, – бьюсь в истерическом припадке, – я ничего больше не умею. Только убивать.
[indent]Она мгновенно замолкает, словно воды в рот набрала. А я наоборот – смеюсь только громче. Так, что в ушах от своего же смеха звенит.
[indent]– Я только убивать умею. Куда мне с этим? Куда, скажи?..

[indent]После освобождения Майлз был направлен в Сан-Антонио, штат Техас, в военный медицинский центр Брук, где проходил реабилитацию.
[indent]И если в физическом плане он восстанавливался довольно быстро, то вот с головой договориться оказалось несколько сложнее.
[indent]Потому что ощущение бессмысленности собственной жизни ни на мгновение не покидало Майлза.
[indent]Потому что никак не мог перестать думать о том, что потратил на войну семь долбанных лет своей жизни. Ему уже за тридцать, у большинства нормальных людей к этому моменту были стабильная работа, дом, семья, деньги.
[indent]У Майлза не было ничего, кроме ощущения, что здесь он не на своём месте.
[indent]И это ощущение буквально сводило его с ума.

[indent]Я долго не отвечаю доктору, пока он сам не зовёт меня:
[indent]– Майлз?
[indent]Молчу. Молчу. Молчу. Потом прорывает.
[indent]– Там женщин розгами прямо на улице секут, – говорю, – прямо сейчас, понимаете? Розгами.
[indent]Теперь доктор молчит, а я говорю.
[indent]– Я мальчика без ноги видел. И без двух ног тоже видел. И без рук. Один у меня как-то спросил, нет ли белого порошка. Я ему говорю нет, а у него печаль такая в глазах сразу, как будто я кусок хлеба зажал.
[indent]Меня накрывает волной смеха.
[indent]– Они там все психи, вы знаете? И мы тоже психи. Все до единого.
[indent]Мне так смешного от этого, что я почти задыхаюсь.

[indent]Весть об остановке планеты практически не вызывает у Майлза эмоций. Его накрывает знакомым ощущением – как во время опасных операций, когда ты максимально сосредоточен лишь на поставленной цели. С матерью и отцом его разделило – Майлз понятия не имел, живы ли они вообще.
[indent]Делать первый шаг в тёмное подземелье бункера почти не страшно. Страшно – когда приходит понимая, что наружный мир остался позади. Что в этом подземелье ему куковать ещё очень долго. Немного спасает сжатая в ладони чужая тёплая рука – только, наверно, она и удерживает Майлза от того, чтобы поехать кукухой окончательно и бесповоротно.
[indent]Он не находит себе места нигде, кроме как среди сотрудников службы безопасности.
[indent]Потому что военная подготовка – это по сути единственное, чем он мог похвастаться.

[indent]Знакомлюсь с местными в бункере. У людей в глазах страх, у меня на душе – обречённое спокойствие. Как за решёткой Музаффара, когда точно знаешь, что бежать больше некуда. За спиной – бетонная стена, впереди – железные прутья и выплывающее из темноты лицо талиба.
[indent]Кто-то спрашивает:
[indent]– Ты что, бессмертный?
[indent]Отвечаю с кривой усмешкой:
[indent]– Вроде того.

дополнительная информация

– Полное имя – Майлз Алексей Харгроув;
– Родным языком считает английский. Немного говорит по-русски, на дари и пушту;
– Служил во 2-ом батальоне 87-го пехотного полка 2-ой лёгкой пехотной бригады 10-ой горнопехотной дивизии, в Форт-Драме, Нью-Йорк;
– Открытый гей. Радужным флагом нигде не размахивает, а за гомофобные предъявы может и руки переломать;
– Вынужденно принял ислам. Сам по себе не религиозен, к богу/богам совершенно равнодушен;
– Можно вытащить человека с войны, но не войну из человека.

ДАРОВАННЫЕ БЛАГОСЛОВЕНИЯ

блуждающий огонёк (и) горит свеча,

уравнивание (м) петля манит,

стазис (е) часы идут назад;

СВЯЗЬ С РЕАЛЬНОСТЬЮ

контакты Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

пожелания Вербануться в революцию, побыть чеховским ружьём и когда-нибудь красиво выстрелить. Сыграть свадьбу.