[indent]На войне все средства хороши.
[indent]Майлз раньше не понимал всего смысла этой фразы. Стоило пройти через войну самому – и не один год службы в форменном пиздеце, как было у большинства его сослуживцев, а целых семь – и в голове всё мгновенно встало на свои места. Действительно, все средства хороши – в особенности, когда речь идёт о твоём собственном выживании. Чужая страна, чужие люди и стойкое ощущение, что как будто находишься в другом мире.
[indent]Неудивительно, что возвращение домой в своё время вызвало у него такой силы внутренний диссонанс, что тот до сих пор не проходил. Казалось невероятным – из средневековья с автоматами и бомбами в цивилизацию с небоскрёбами и целыми кварталами торговых центров.
[indent]Ну, остановка Земли сравняла всё и всех, и теперь кучка людей ютилась в подземном бункере в тщетной попытке выжить. Майлз в целом с происходящим свыкся и даже испытывал странное ощущение, будто он наконец-то на своём месте. Всего-то и нужно было, чтобы случилась какая-нибудь всеобщая катастрофа – не жить же до самой старости в уюте и комфорте, правильно?..
[indent]Майлз собирается на вылазку наружу и краем уха слушает, что говорят другие сотрудники СБ. Календарь услужливо сообщал, что на дворе уже апрель месяц – но раз Земля остановилась, имеет ли теперь смысл какое-то деление на времена года и месяцы? Апрель всего лишь – а жизнь, кажется, начала налаживаться. На смену панике и страху в глазах, полному непониманию всего, что происходит вокруг, пришла суровая обречённость, глухие разговоры о насущном в общих комнатах, обмусоливание всего необычного, с чем было вынужденно столкнуться человечество. Тени, боги, безмолвные жрецы, с которыми волей неволей когда-нибудь столкнёшься.
[indent]Благословения те же самые.
[indent]Касательно последнего мнение Майлза было вполне однозначно. Если эта херня помогает выжить – ею надо пользоваться. На войне все средства хороши. Если рядом нет хорошего оружия, до сгодится и осколок кирпича, которым можно в кровь размазать лицо противника по плотно сбитому песку – Майлз однажды так и сделал, но обстоятельства помнил смутно. Есть оружие – пользуйся. Нет оружия – ищи то, что может его заменить. Есть какая-то неведомая сила, которая чёрт знает как работает, но которая позволяет прожить чуть дольше – пользуйся. И неважно, кто там её даёт: жрец, бог, инопланетная барабашка с Марса.
[indent]Если есть минимальная вероятность повысить свои шансы на выживание – из этой вероятности нужно выжать абсолютно всё возможное.
[indent]И Майлз не чурался просить у жрецов благословения – на его собственное мировоззрение ни сами жрецы, ни боги, ни в какой степени не повлияли. Он вообще в этом плане оказался жутко прагматичен и просто пользовался всем, что подкидывала судьба, не тратя времени на сомнения и душевные метания. Майлз в своё время ислам принял – но в бога верить так и не начал. Просто жить хотелось, вот и приходилось идти на всякое. Принять чужую веру. Позволить пользоваться собой, как рабом, как цепным псом, как машиной для убийств, выполняющей любой приказ. Он сам не верил, что когда-нибудь вернётся домой – но вернулся, и даже не в виде урны с прахом.
[indent]Тяжёлые ботинки отбивают дробь, пока он ходит туда-сюда по помещению, собирая всё необходимое. Обычное оружие против теней бесполезно, но выйти куда-либо без как минимум пистолета в кобуре на поясе было для Майлза слишком дикой авантюрой.
[indent]Он на мгновение замирает, когда слышит вопрос в свой адрес, и буквально через секунду возвращается к тому, что прячет нож в ножнах.
[indent]О благословениях говорят.
[indent]«Майлз, а ты? У тебя какое?»
[indent]– Аллаха, – скупо отвечает сержант Харгроув, поднимаясь со своего места.
[indent]Вряд ли жрец Истины был похож на Аллаха, но Майлзу было как-то всё равно. Участия в разговоре он принимать не планировал – что вполне ясно дал понять. Подходит ближе к Айдаре, сверля его пристальным взглядом.
[indent]– Готов? – спрашивает, – тогда пошли.
[indent]Мир за пределами бункера встречает их прогретым неподвижным солнцем воздухом, и Майлз невольно подставляет свету своё лицо – темнота бункера плохо на него влияла, невольно воскрешая в памяти тёмный подвал, решётку и тяжесть кандалов. Руки как будто до сих пор ломит, и только при свете дня это ощущение проходит, как ночной кошмар.
[indent]Майлз молчаливо кивает Айдаре, мол, ты веди, а я за тобой. Прикрою спину, если вдруг что.