Хизер просто кипела от возмущения, хоть сам конфликт и был погашен в зародыше. Казалось бы, она выбралась «в люди» впервые за достаточно длительное время. Огромный проект, который забирал в последние месяцы всё её свободное время и силы, был закончен. Все тестовые испытания объект прошёл, и в связи с этим радостным событием мисс Перселл выбила себе полторы недели отпуска. Казалось, что эта неделя должна была стать едва ли не лучшей в её монотонной, рутинном существовании последних месяцев, но не тут то было.
На эту чёртову конференцию её притащил Барри, сокурсник ещё по колледжу, с которым они вполне прилично общались и после окончания оного. Один из спикеров заболел, и был неспособен выступать, и срочно требовалось кем-либо его заменить. К счастью, заболевший не был ключевой фигурой, ради которого все притащились бы на это сборище, но и пустующее место требовалось чем-то занять. Кем-то. Отпуск подходил к концу, оставалось всего два дня, и Хизер могла позволить себе потратить время даже на не слишком нужную ей конференцию. Вообще, Хизер не слишком жаловала подобные сборища, хоть и вполне достойно могла выступать как спикер по своим рабочим темам, но и отказать Барри, который являлся одним из организатором этого шабаша, не могла.
Тот расхваливал и конференцию, и саму Хизер в столь положительном ключе, что от сладости речей сводило зубы. Впрочем, на лесть Хизер, как это не странно, была падкой, и потому, пусть не с лёгкостью, но с некоторыми усилиями, уговорилась выступать. Тема была ей относительно близка, пусть и была ближе к инженерной экологии, а не к той деятельности, в которой Хизер была сильна, но на первый взгляд не вызывала проблем.
Проблемы начались позже, ближе к финальной части. Обычно вопросы из зала не вызывали проблем или накладок, но один из присутствующих сегодня в зале, кажется, был сам ходячей проблемой. Он не задавал вопросов на тему, о нет, он задавал вопросы, которые лишь вскользь задевали заявленную тему экологической инженерии, с каждым вопросом всё больше переходя на личности. Примерно к третьему вопросу Хизер начала подозревать, что здесь что-то не так. К пятому осознала, что мужчина пьян. Не безобразно, но достаточно для того, чтобы творить подобную дичь.
К счастью, это заметила не только Хизер, но и организаторы конференции, отключившие мужчине микрофон.
Но сейчас, уже по окончанию своего выступления, стоя в конференц-зале прислонившись спиной к стене, выслушав похвалу от Барри, который сразу же покинул её, сразу по окончанию внеочередной хвалебной дозы комплиментов, и наслаждаясь чашкой паршивого кофе из автомата Хизер переосмысливала вопросы и то, как этот человек пытался задеть её на ровном месте, и запоздало начинала злиться.
Да какое он имел право?
Чёрт побери, взрослые люди, которые ничего друг другу плохого не сделали. Так какого же хера?!
Хизер мучительно пыталась вспомнить, не встречались ли они с мужчиной раньше, возможно у них произошёл конфликт? Но нет, она была абсолютно уверена, что до этого его никогда не видела. Они точно не знакомы.
Да и, сложно завести врагов, если долгие месяцы находилась вообще в другом штате, заканчивая техасский проект.
И от этого непонимания Хизер злилась ещё больше.
Допив кофе и смяв в руке бумажный стаканчик Хизер направляется к двери, намереваясь выкинуть последний и выкурить сигарету на улице у парковки. Она курила лишь во время своего отпуска с сожалением отказываясь от никотина во время работы, считая контрпродуктивным тратить рабочее время на перекуры.
Ей кажется, что её окликнули, но она не останавливается продолжая свой путь к выходу, уверенная, что за сегодня уже достаточно наговорилась, а лёгкая нелюдимость ей позволительна.

— Простите, что? — Хизер поднимает глаза на говорящего человека и убирает зажигалку от подожжённой сигареты. Узнавая говорившего, выпаливающего сейчас весь этот бред ей в лицо мужчину, испытывая внутреннее неудовольствие. Она надеялась, что инцидент исчерпан и продолжения не будет.
Она чертовски ошибалась.
— Микрофон был отключен кураторами мероприятия, но никак не мной — у меня даже не было бы такой технической возможности, — говорит она спокойно, мысленно уже просчитывая, что словами, даже самыми разумными словами здесь, вероятно, не достучаться. — Давайте закончим спор, вот только, — Хизер прищуривается улыбаясь, осознавая опасность, что может идти от пьяных людей, но не отказывая себе в удовольствии ядовито уколоть человека даже в такой ситуации. — О чём мы спорим?
Говорившему не отключили бы микрофон просто так, тем более, придерживаясь тот заданной темы. Но, насколько она помнила, инженерия ли, или экология, интересовали мужчину в последнюю очередь. Скорее все вопросы придерживались одной единственной линии — задеть её, вот как этот выпад про взгляд.
Правда, он не задел.
Если бы Хизер действительно волновало то, как видят её окружающие люди, или что она кажется кому-то недружелюбной, то, конечно же, она бы разозлилась, только вот её образ в глазах окружающих волновал её мало. Куда сильнее её задевали те выпады, пусть даже по касательной, которые могли бы принизить её интеллект, но, опять же, выпады должны быть обоснованными.
Правда, кажется, что мужчину стоящего перед ней, отсутствии реакции распаляло куда больше, чем если бы Перселл отреагировала бы хоть как-то. Оскорбилась бы, или тоже ушла в степь внешних сравнений. Что он, мол, рожей не вышел, слишком ассиметричные черты. Или что не стоит приходить на такие мероприятия заранее изрядно надравшись.
Она усиленно перебирала все варианты, чтобы избежать продолжения разговора, и не находила их. На парковке же, куда она вышла покурить, как назло почти не было людей. Заорать, попросить о помощи? Формально этот мужчина ещё ничего ей не сделал и не проявлял подобных намерений, чисто надоедает разговором ни о чём. Убежать же было бы самым действенным методом, или хотя бы просто уйти. Только вот, собираясь на мероприятие Хизер надела каблуки, которых не носила довольно давно, и с такой обувью успела бы пробежать пару метров, не более. И это тоже прекрасно понимала.
— Вы курите? — Спрашивает Хизер. — А кофе пьёте? Я к тому, что наш спор я бы завершила где-то не здесь. И это явно займёт время, не драться же нам, право слово, — Хизер фыркает, представляя как быстро тогда бы завершился разговор. Она, с телосложением типичного офисного работника, и мужчина, который выше и однозначно сильнее её.
Она предлагает всё это смиряясь с неизбежным. И выслушивать это тело она предпочла бы в более людном месте. И, если повезёт, заболтать, отвлечь и смешаться с толпой. Только всё это получится явно не на парковке.

— Говорили, — Хизер старается, чтобы её голос звучал не слишком снисходительно. Она представляет, что нетрезвого мужчину может переклинить на любое ощущение «неуважения», и предсказать дальнейшее, в таком случае, она не решилась бы. — И боюсь, Иисус тоже вряд ли поставит каждому во двор по парочке ветровых установок и каплесборников. Вопрос в массовости. В увеличении производства, постановке на поток, если хотите. Чем больше будет пользователей, тем быстрее будет развиваться эта отрасль. А это будет заставлять производителей конкурировать, удешевляя свои конструкции, стараясь при этом не потерять в качестве. Сейчас же, так ли много компаний производит солнечные панели, мистер... —  Хизер запинается, мешкает на секунду понимая, что не знает имени мужчины, но и, честно, ей едва ли есть дело до его имени. — И да, несомненно, всё начинается с небольших групп, которые готовы потратить на все эти экологические приблуды деньги уже сейчас. Но именно за их счёт, в дальнейшем, производство получает возможность стать массовым, появиться во дворах не только обеспеченных граждан, но и у рядовых людей.
Она замолкает и переминается, ощущая себя неуютно здесь, вдали от людей, стоит только перестать говорить. Когда Хизер увлечена, когда ей есть что сказать, то она забывает о происходящем вокруг, но малейшая пауза, и она возвращается в этот паршивенький мир вспоминая, что толкает эти речи одинокому подвыпившему мужику на парковке.
— Это чудесно, — отвечает она не уточняя, нравится ли ей информация о том, что конкретно вот этот прилипала ей не вмажет, или же что её полностью устраивает возможная близость кофе. А значит и людей.
Казалось, что путь до кофейни был излишне долгим и утомительным. Неудобные туфли жали, беспощадно натирая ноги даже эти несчастные три сотни метров, да и замолкнувший мужчина, всё также следующий рядом, не поднимал настроение. Хизер раздражалась, что вообще попала в такую ситуацию. Надо было просто остаться в зале, а дальше уехать домой. Всё было бы тихо, спокойно и буднично. Вместе с тем, ей было забавно. Будничного и обычного она наелась вдоволь занимаясь довольно однотипной, хоть и увлекательной для неё, работой. Мозг требовал новых впечатлений — так вот, пожалуйста, наслаждайся. Впечатлений здесь и сейчас можно получить массу.

Кофейня оказывается маленькой и уютной, но вот людей, которых она так жаждала увидеть, здесь почти и не было. Одиноко притулилась тихая девушка, сидящая у окна и полностью увлечённая чем-то на экране ноутбука, бариста деловито протирал стаканы находясь за стойкой и всё, пожалуй. Других людей здесь и не было, что почти и не было удивительным — конференция продолжалась.
Хизер абсолютно неизящно садиться на стул, под столом стягивает неудобную обувь и зябко поджимает пальцы стоит только коснуться пола. Но босиком, всё же, было до абсурдного удобнее.
— Выбирайте. И вы платите. Говорить хотели вы, не я, — заявляет коррумпированная слуга капитализма, радуясь относительному комфорту. — Так продолжайте. Но с вас кофе.

Хизер улыбается почти снисходительно. Идеи экологии становятся близки, когда приближаешься к сорока годам — просто задумываешься, что ты оставишь этой планете. Своим детям. Или чужим, учитывая, что своих детей у Хизер нет. В каком, простите, уебищном виде ты оставишь планету, и без того засранную как мусором, так и промышленными отходами, которые появляются, в том числе, от добычи нефти. От производства топлива.
Она, отчасти, идеалистка, которой хочется верить в лучшее. Хотя бы иметь моральное право сказать: «Я пыталась». Не самая лучшая позиция, ведь «пытаться» — не значит, что получится, но даже такая позиция даёт осознание, что ты сделал хоть что-то, а не сидел на жопе ровно, ожидая, пока всё разрешится само собой, словно по волшебству.
— Им придётся перестраиваться. Если новый вид энергии будет, например, дешевле, или целые страны откажутся от использования нефтепродуктов, запретив из ввоз и добычу, то тут или подстраиваться под новые реалии, или уходить с рынка вообще, — Хизер перестаёт улыбаться. Она иногда размышляла над тем, кто больше повинен в загрязнении — обычные люди, или огромные производства. И неизменно приходила к выводу, что виноваты последние. Домашние хозяйства — лишь капля в море. Но дорога возникает под ногами идущего.
Одно тянет за собой другое, и если большая часть населения перейдёт на альтернативные источники энергии, то упадёт спрос. Многие точки добычи станут просто нерентабельны. Большая часть оборудования не потребуется, что вызовет снижение спроса и закономерное понижение цен для его производителей. Что приведёт уже к их закрытию или переориентированию. Даже небольшое событие может запустить огромную цепную реакцию. Вот взять производство печатного станка: ведь, вероятно, идеи Гутенберга тоже не были приняты с таким восторгом, заставляя общество перестраиваться, лишая работы целую отрасль переписчиков книг. А дальше, книги становились дешевле, население грамотнее, свободнее в своих поступках и мышлении.
Да, может быть наоборот, как производство микроскопа и открытие микробов, невинная вещь, которая привела к появлению бактериологического оружия. Но люди не могут знать какие именно последствия будут от открытий или внедрения знаний в массы. Они могут лишь надеяться, что всё будет во благо. Или, во всяком случае, благо перевесит те отвратительные варианты, во что это всё может обратиться.
За тем, как он собирает салфетки, она наблюдает молча. Официантка появляется своевременно, позволяя отвлечься на меню. Хизер не тратит много времени на выбор, увиденного ей достаточно:
— Латте. Двойной эспрессо для вас. И стакан воды, — говорит она глядя на Рудольфа Кина, во всяком случае, если верить бейджу. — Мы работаем за деньги, мистер Кин, и всё в этом мире покупается и продаётся, само собой. Но даже с дизелем, если вы затронули эту тему, можно попробовать уменьшить расход, или вред для окружающей среды. Если заказчик оставляет мне право выбора, то я предпочту пусть более дорогой, но менее вредный вариант.
Хизер умалчивает, что обычно заказчики не оставляют вариантов. Дешевле. Эргономичнее. Долговечнее. И главное здесь — дешевле. Чаще всего приходится сталкиваться с таким подходом, но здесь, всё же, ничего не поделать — эта жизнь дорога и нам всем нужны деньги. Честный, хоть и эгоистичный подход.
— Мистер Кин, — Хизер бросает взгляд на его бейджик, словно бы передразнивая, и вовсе не замечая пассаж про таблетки. — У вас есть личный интерес в лоббировании интересов нефтянников и торможении прогресса? Может быть, — она невинно улыбается, — прикупили небольшой нефтеперерабатывающий заводик?
Она хлопает рукой по столу, останавливая от ответа. Оставляя вопрос риторическим. Не то шутка, не то скрытое обвинение. Поди разбери.
— Всё продаётся, Кин, — повторяет она, теряя часть официоза. — И покупается тоже. И не говорите мне, что никогда в жизни не совершали неэтичных поступков — все мы их совершаем, на то и люди.

Отредактировано Heather Purcell (17.09.2021 04:36:14)