Окна давно выбиты: внутри пыльно, грязно и перевернуто вверх тормашками. Под ногами у Бобби то и дело хрустит стекло. Рэндалл идет совершенно бесшумно, почти крадучись, и лишь изредка подает ему жесты. Самые простые и узнаваемые.

Стой.
Отойди назад.
Еще на три шага в сторону и, бога ради, перестань так шуметь.

Тени, к сожалению, и правда не исчезают в полдень.
Лэйни остается снаружи, в ее руках — снятый со снайперки оптический прицел. Она осматривает каждое помещение, куда они собираются войти, особенно дверные проемы.

После того, как одна из этих тварей упала прямо на голову Джиму, они начали пользоваться системой зеркал и оставлять одного человека снаружи — просто на всякий случай. Теперь Рэндалл ждет, пока Лэйни подаст знак, что все чисто.
Если повезет, сегодня они устроят вечеринку всему бункеру. Одну из машин уже загрузили под завязку и отправили обратно, осталась вторая. Медикаменты, хозяйственные мелочи, еда долгосрочного хранения, запчасти, электроника и одежда — в городе по-прежнему полно припасов, а им пригодится вообще все.

Рэндалл хочет найти где-нибудь дрон с камерой: магазины хоть и грабили перед самым концом света, но точно не успели вытащить или сжечь все. Пока позволяет погода, можно позволить себе залезть поглубже. Помимо основного списка, у него есть небольшой дополнительный, для Мэйси: большая пачка одноразовых перчаток, джинсы, все еще с биркой, упаковка из десяти пар носков.

С носками в бункере вообще дела обстоят не очень.
В принципе много с чем, но с носками почему-то особенно.

Он идет первым, показывая Бобби, чтобы шел следом, шаг в шаг. Осторожно отодвигает брошенные коробки, постоянно оглядывается. Подзывает его очередным жестом — хватит там топтаться, нервируешь.
Иногда Рэндалл думает, что лучше бы пошел один; максимум, с Лэйни. Бобби едва стукнуло двадцать, и если первые два раза он был готов обмочиться от страха, то сейчас шатается по городу, как будто только что сохранился. Бессмертная молодость, мать ее.

— Не лезь туда, — вполголоса шипит Рэндалл, когда тот опять суется к полкам, не реагируя на команды.

Бобби отмахивается.
С улицы вдруг кричит Лэйни: истошно, надрывно, за мгновения срывая голос.
Он тоже успевает закричать, прежде чем его облепляет нечто черное, полностью поглощающее собой свет.

Аварийный план на такой случай очень прост — сваливает тот, кто успел добежать до машины.
Отстающих не ждут.

Рэндалл кидается вперед, даже не пытаясь помогать: отлично знает, что Бобби здесь уже ничего не поможет.
Быстрее, не оглядываясь, лишь бы успеть разорвать дистанцию; выбитые стекла скалятся зубцами-осколками по нижнему краю, поэтому он прыгает, не касаясь рамы, и мягко перекатывается вперед.

До машины — полминуты бодрой рыси и одна наспех сооруженная из говна и палок баррикада: кто-то еще пытался держать здесь оборону, то ли от теней, то ли от особо ретивых мародеров.
Лэйни уже падает в водительское кресло и делает все строго по инструкции, которую он сам вбивал ей в голову.

То есть, не ждет.

У него нет времени осторожно перелезать и думать, куда поставить ногу. Рэндалл рывком вытягивает себя наверх и тут же прыгает.
Под ногами оказывается какая-то балка, на которую он неудачно приземляется, тут же соскальзывая еще ниже.
Поначалу ему кажется, что это даже не больно.

Следующие несколько секунд смазываются в коктейль из нарастающей паники, пульсирующей в ушах крови и собственного тяжелого дыхания. Брошенных машин вокруг полно, но ему нужна та, в которой окажутся ключи.

Подходящий пикап подворачивается ближе к перекрестку; недовольно чавкнув, заводится со второй попытки.
Долго эта рухлядь не проживет — масло, скорее всего, уже пришло в негодность, к бензину у движка тоже могут появиться вопросы, — но это его уже не волнует.

Проехать хотя бы милю, а дальше разберется.

В бедре простреливает так, что в глазах пляшут искры. Он чудом не въезжает в первый же столб; кое-как заставляет себя разогнуться и цедит сквозь зубы что-то не вполне цензурное.
Если быть точнее, за полминуты Рэндалл успевает перебрать весь доступный матерный словарь, а потом заходит по второму кругу. Нога превращается в сплошной оголенный нерв и вообще лишнюю часть тела, которую хочется отгрызть, чтобы не мешалась. Он кое-как выворачивает руль, обеспокоенно поглядывая вниз, и свободной рукой осторожно прощупывает плотные джинсы.

Как только пальцы касаются колена, мир снова становится красным.

Желания сбываются все в тех же неосторожных формулировках: пикап начинает чихать уже через милю. Рэндалл почти отрешенно думает о том, что скоро автомобиль остановится. Потом выглянет солнце. Потом из его тени вылезет какая-нибудь голодная тварь.
Пока еще остается время, он лихорадочно шарит в бардачке, сгребая все его содержимое в свой рюкзак: потом разберется. Под сиденьем лежит увесистая монтировка, которой он заклинивает педаль газа.

Выпрыгивать — или, говоря начистоту, вываливаться, — из салона приходится на полном ходу.
Ну, по крайней мере, он больше не в городе.
Пикап бодро въебывается в дерево за полсотни футов к югу.

Рэндалл думает, что старт не самый безнадежный, а проблемы стоит решать по мере их поступления.

Три недели спустя он уже практически ни о чем не думает.
Лэйни плачет и смеется, и плачет снова. Вода льется ему на грудь и изгвазданные джинсы: под полупрозрачной кожей судорожно сокращаются изрядно сгоревшие мышцы.

Она спрашивает: как, черт возьми.
Добавляет: то есть, не подумай, пожалуйста, о, Господи, я совсем не это...

Он молча кивает, потому что распухший язык наотрез отказывается поворачиваться во рту. Минут через десять заваливается на забитое всяким хламом заднее сиденье и ухмыляется, глядя в покачивающийся потолок.
Счастливое возвращение снилось Рэндаллу уже раз пятнадцать, и теперь он не до конца уверен, что находится в сознании, но Лэйни в этих снах никогда не было.

Только Мэйси и ее потускневшие рыжие волосы.

— С-секретные на.. работки. Морпехов этому у... учат. Крадущийся... тигр, — в груди что-то булькает, и Лэйни смотрит на него с нескрываемым ужасом, прежде чем понимает, что он смеется. — за-затаившийся петух.

Потом он все-таки отключается, лишь изредка выплывая из бульона разрозненных образов. Приходит в себя только когда изувеченная нога цепляет какой-то порожек — носилок у них при себе нет, волочить приходится под руки. Не особо аккуратно, но лишь бы быстрее, а в медблоке разберутся.
Рэндалл пытается разлепить воспаленные глаза и думает, что ему точно все это кажется.
Крыша протекла окончательно и бесповоротно.

— Фасоль кончилась, — почти неслышно хрипит он, пока Мэйси размытым пятном маячит напротив.
— П-риш... лось. Вернуться.

Отредактировано Randall Lampron (13.07.2021 22:54:55)