С точки зрения стороннего обывателя, эти отношения были совершенно не гармоничными, не отличались особой романтичностью и не сквозили нежностью и взаимопониманием. Эван и Лука не тискались в коридорах, не выставляли свои быстро закрутившиеся отношения напоказ, и вели себя в целом точно так же, как им было свойственно до памятного толчка, пореза на шее, что оставил кровавый след на кафеле у бассейна, но ещё более значимо наследил в душе психотерапевта. Обывателям было не понять, что в некоторых отношениях не нужны бесконечные признания и нежные фразы, порой один взгляд или короткое прикосновение говорят лучше любых самых громких слов. Эван не сказал бы, что всегда идеально понимал Луку, но чем больше времени они проводили вместе, тем очевиднее становились их намерения.
Росса никто официально перебираться в комнату Дименштейна не приглашал. Как показала практика, этого и не требовалось - Эван переночевал раз, остался второй, а на третий кровати были совместными усилиями сдвинуты, давая им обоим больше места и для сна, и для секса. На сдвоенной постели уже можно было не жаться друг к другу от нежелания свалиться на пол, но они всё равно лежали максимально близко, не оставляя лишнего пространства между телами. У них был выбор, они его делали, и такое времяпровождение становилось ещё ценнее.
Идеальными эти отношения не были, но сам для себя Эван понимал, что ни на какие другие просто не согласился бы.

Что-то, однако, оставалось неизменным, и это тяга Росса к погружению в портал, в новые миры, к свободе, которой он так сильно жаждал. Эван не собирался где-то оставаться навсегда, он исследовал иные реальности, но теперь в лице Луки словно заимел якорь, который привязывал его к бункеру. Росс не чувствовал себя обязанным проходить через портал, он знал, что попав в абсолютно любой мир, он волен разорвать связь с Дименштейном и начать жизнь в тех реалиях, которые его так сильно привлекли, которые его устроили; желание вернуться в бункер было сознательным, Эван его принимал и не считал это жертвой со своей стороны. У него был выбор, и свой он делал каждый раз, когда стоял перед порталом.

Росс был серьёзен, когда говорил, что однажды они оба будут стоять перед бассейном, готовясь сделать очередной шаг. В тот момент он не предполагал, что вылазка у них с Лукой состоится не совместная: не то чтобы Эван придавал сакральный смысл выходу в новый мир, он это делал ради дозы адреналина, ради любопытства, ради исследовательского интереса, но уж точно не во имя романтики и лишнего утверждения своих прав на пса, на которого думал, что успел надеть ошейник. Они в очередной раз рассорились, не поделив совершенную ерунду, и только на следующий день Росс узнал, что Дименштейна унесло в портал, с кем-то по имени Майлз. Имя Эвану ничего не говорило, впрочем, к чему бы ему выяснять биографию человека, который уже ушёл с психотерапевтом в новый мир; знание личности того, кому Лука доверился настолько, что напросился на совместную вылазку, нервных клеток Россу нисколько бы не сберегло, в портале мог погибнуть самый подготовленный к жестоким условиям боец, и мог выжить наивный ребёнок.
Если что на душе и скреблось острыми коготками, так эта мысль, что расстались они на "да пошёл бы ты нахуй, засранец". И чтобы хоть немного приглушить эти мысли, Эван тоже шагнул в портал, но в одиночестве.

Лука всё-таки вернулся, покалеченный, усталый, обдолбанный то ли от страха (хер там), то ли от незнакомой ему до этого момента дозы адреналина. Росс любовнику ничего говорить не стал, лениво махнул рукой, оставляя на щеке яркий след от кулака, а затем повернулся на кровати на бок и закрыл глаза. Он дал Дименштейну время проспаться, а наорал за его долбоебизм уже наутро - ну не придурок ли, ему разливались, что в портал надо выходить с тем, в ком полностью уверен, а психотерапевт назвал рандомное имя, с этим человеком в новый мир и вышел. Дол-бо-ёб.
Одним громким выяснением отношений дело и ограничилось, Эван был не из тех людей, кому нравилось бы растягивать ссору на недели. Он высказал своё недовольство один раз, проговорил всё, что его не устроило, и на этот тема была закрыта; Дименштейн вернулся к работе, Росс через день снова нырнул в портал,  а ещё через неделю лениво лежал в комнате, машинально болтая ногами.

Приближение Луки он скорее почувствовал, и даже глаз открывать не стал, ровно до того момента, пока психотерапевт не открыл рот и не озвучил своё предложение. Росс тут же лениво поднял веки, замер, читая во взгляде любовника уверенность в своём решении, и едва заметно кивнул, накрыл его ладонь на своём колене пальцами. На свидания они ещё не ходили, и путешествие в портал вполне за романтическую прогулку зачтётся.
Возможно, они оба больные, и им просто нужно лечиться. Вот беда: один из них как раз врач, специалист по ментальным болезням, помощи ждать неоткуда.
***
Уже у края бассейна Эван протянул руку Луке, но внезапно почувствовал не прохладные пальцы в своей ладони, а мягкое прикосновение к предплечью. Росс опустил голову, задержал взгляд на плетёном браслете, очередном ярком пятне на коже, и только потом всё-таки сжал ладонь Дименштейна в своей.
- Погнали.
Один шаг, ощущение абсолютно никакой воды, что окружала тело, - и вот они по ту сторону портала. Росс сощурил глаза, не в силах смотреть на что-то настолько яркое, от чего отвык за время прозябания в бункере: он часто выходил в новые миры, чуть ли не чаще остальных мародёров, но солнце так и не стало для него чем-то обыденным. Свет не мог стать банальщиной, когда было постоянное ощущение, что это конечно, что ещё час, два, сутки, и нужно будет возвращаться в темноту, голод, скуку.
- Не так хуёво на первый взгляд, как считаешь?

В определённом смысле для Эвана эта вылазка стала совершенно новым опытом: он никогда раньше не заходил в портал вместе с кем-то, всегда предпочитал одиночные путешествия, находя в защиту этой позиции самые разные аргументы. Главным из них всегда и был оставался вопрос доверия, Росс никогда не полез бы в потенциально опасную местность с человеком, которого бы не знал, чьи действия хотя бы частично не мог предугадать и на кого не сумел бы положиться. В этом ведь весь смысл командных вылазок, верно? Две головы лучше одной, кто-то прикроет сзади, и сработают принципы взаимовыручки, которые в тяжёлые времена и позволяли людям выжить в самых экстремальных условиях.
Эван раньше колёса-то менял у одного и того же механика, никого другого не подпуская к ремонту и диагностике автомобиля. Он всегда любил погонять, от качественного обслуживания машины зависела его жизнь - тот же принцип распространялся и на вылазки в другие миры. Иногда вдвоём тяжелее, если ждать подставы, постоянно смотреть не только по сторонам, но и следить за действиями того, кто рядом, можно быстро устать, и тогда в по-настоящему опасный момент не хватит сил, чтобы собраться и избежать гибели. Моральная усталость порой была хуже физической, Росс это знал не понаслышке.

И всё-таки он достаточно доверял Луке, чтобы поддержать его идею ворваться вместе в портал. Эти странные отношения не вписывались ни в какие разумные рамки, всё происходило по совершенно долбанутому сценарию, который, впрочем, устраивал их обоих. Они знакомы-то всего пару месяцев, а уже настроились на одну волну - забавно, но это действительно так, при разности характеров они умудрились составить тандем, прочность связи в котором удивляла порой даже их самих.

Эван чаще выходил в новые миры, сталкивался со многими опасностями, не один раз рисковал шкурой во имя удовлетворения своего любопытства, а теперь рядом с ним стоял дилетант, который всего раз побывал в портале, умудрился вернуться, но психически, кажется, так до конца и не восстановился. Росс знал подробности той херни, что случилась с Дименштейном во время его первой вылазки, и, честно говоря, ещё долго думал, кто из них более ебанутый: человек, что раз за разом прыгал в портал ради острых ощущений, или тот, кто вернулся к бассейну, хотя первое путешествие вышло мрачным и кровавым, обернулось долгой истерикой и остекленевшим взглядом, посттравматическим во всей его красе. Лука даже ранение Эвана помнил во всех подробностях, то и дело посматривая на старый шрам на шее, а сколько в его памяти будут крутиться картины из своего прошлого? Яркие, кровавые, жестокие...

Впрочем, все сомнения не отменяли желания Эвана войти в портал на абсолютно не романтическое путешествие в новый мир. Дименштейн уже попробовал эти вылазки на вкус, проникся к ним интересом, всё равно ведь попрётся, дурная голова; но раз уж Росс тоже не собирался прекращать мародёрствовать, к чему создавать лишние ограничения? Нет, даже если всё в очередной раз пойдёт по пизде, Эван о своём решении не пожалеет, он как думал, что лучше сдохнуть здесь, в новом непонятном свободном мире, так и предпочёл бы любую дыру загниванию в бункере. Лука, судя по всему тоже, вот оно, пагубное влияние на светило медицины.

Росс в их партнёрстве был более опытным в вылазках человеком, сейчас не мог отделаться от подсознательного ощущения ответственности за Дименштейна, и в то же время с удивлением понял, что его такой расклад нисколько не напрягает. Лука нёс чушь, что-то болтал, вертел головой, а Эван давил в себе желание расхохотаться. Почему-то трёп любовника его только развлекал, не злил и не отвлекал от осмотра местности - уже результат, учитывая, что Росс всегда путешествовал в одиночестве, а значит, в тишине.

Эван натянул снуд на нос, прикрывая органы дыхания, на мгновение прижался всем телом к любовнику, глядя ему в глаза и не видя там ни малейшего порыва свалить из туманной и в то же время солнечной местности, и повернулся в рандомную сторону, справедливо ощущая, что видимость будет затруднена, куда бы они не пошли.
- Ты, что ли, хороший мародёр? Или я? - Росс хмыкнул, ставя под сомнение саму формулировку. Впрочем, стоять на одном месте он тоже не собирался, мягко коснулся браслета на запястье, чуть поднял руку. - Шанс проверить твою приблуду на практике.
Такие артефакты были большой редкостью - особенно если работали и не сбоили. Что ж, о возможностях браслетов Лука говорил уверенно, успел уже проверить на практике, значит, был шанс, что и в этом мире у них обоих будет возможность связаться друг с другом, не привлекая внимание неизвестной хрени, что могла прятаться в тумане.

Эван ни разу не был геологом, и понятия не имел, что входило в состав почвы у них под ногами, зато мог сказать, то шлёпали подошвы с весьма забавным звуком. Вкупе с не уменьшающимся густым туманом и хаотично торчащими из-под земли голыми деревьями обстановка казалась мрачной, таинственной, и где-то даже угрожающей. Верно сказал Лука, хер его знает, что и в какой момент нападёт из тумана, раньше в нормальном человеческом мире было много ужасов на подобную тему. Когда-то они Россу даже нравились.
- Я давно не был в мирах, где нет никаких признаков жизни, - может быть, браслеты не работали, и тогда Лука эту мысль не услышит, но Эвану не хотелось пока говорить вслух. Казалось, что они даже чавканьем обуви нарушали упорядоченность этой реальности, а любой звук и вовсе звучал бы дико, неестественно. Не шумели кроны, не было слышно никакого движения там, в клубах тумана, зато через несколько сотен? тысяч? шагов послышался шум воды.
Они совершенно случайно успели остановиться перед крутым обрывом и замерли, глядя на нечто вроде водопада.
- Охуеть, - мир был странным, непонятным, нёс в себе скрытую угрозу, а Эвана всё равно в портал, обратно в бункер, не тянуло. - Есть вода, есть воздух, а жизни по сути никакой не видно. Как наш, только обраточка.